Фотокнижная библиотека Кристины Сергеевой

Кристина Сергеева — художница, преподаватель и независимый куратор, соосновательница самоорганизации NIZINA. В интервью Кристина рассказала о фотокнигах-фаворитах из личной библиотеки, в том числе о значимых для неё самиздат публикациях.

Какая фотокнига появилась первой в твоей коллекции?

Первой фотокнигой был альбом-каталог «Hold steel, Keep going» одноименной выставки Роберта Франка 2001 года в Музее Фолькван в Эссене. Книга сочетает в себе фотографии разных лет, раскадровки кино, бекстейджи, эксперименты с коллажом в его поздних работах, а также интервью и несколько эссе о нем. Франк фокусируется на понятии непрерывности жизни: несмотря на её хрупкость и временность, движение вперед неизбежно. Эта книга привлекала меня всегда своей нелинейностью и тем, что больше походила не на каталог выставки, а на дневник автора. Все работы в ней перемешаны и не раскрывают практику Франка хронологически, скорее прослеживается ход его мыслей и взглядов. Франк во многом определил мои интересы в фотографии на какое-то время, а может и до сих пор я испытываю его влияние. В нем я всегда считала маниакальное желание наблюдать за происходящим и вскрывать социальные, политические и другие явления нашей повседневности. Гоняться за какими-то призраками реальности, постоянно их фиксировать, не думая о проектах, книгах — снимать всюду и вся, только чтобы не упустить подходящее «я» в коллекцию всех остальных.

Каких критериев ты придерживаешься при формировании своей коллекции? 

Пока что я бы не сказала, что у меня есть сформировавшаяся коллекция фотокниг и что я стремлюсь к ее цельности. Этому были разные причины: финансовая, территориальная, мне часто не хватало времени чтобы об этом всерьез задуматься. Так что называть меня коллекционером с большой буквы точно не стоит. Только в этом году я стала приобретать издания, к которым я давно обращаюсь как зритель и которыми мне всегда хотелось овладеть. Поэтому в первой осмысленной покупке были именно те книги, к которым я обращаюсь уже давно на своих лекциях или те, что меня наполняют. Ну и несколько недавно вышедших книг, в которых я вижу потенциально такое же отношение в будущем. 

Одна из таких — книга победительницы Charta Award 2023 Emilia Martin «I Saw a Tree Bearing Stones in the Place of Apples and Pears» — история про метеорит как явление социальное и «обожествляемое» человеком, способное быть носителями историй и отражающих наше взаимодействие с космосом. Увидев этот проект еще в шорт-листе и до выпуска книги в Yogurt Edition я поняла, что полюблю его надолго. Без каких-либо серьезных обоснований, но эта книга для меня про свободу и несвободу одновременно (в истории, природе, искусстве, человечества), а также про способность в безусловной любви и вере.

Наверное, в дальнейшем я буду поступать именно по такому же принципу: приобретать в первую очередь только то, что меня формирует и задерживается во мне как в зрителе, авторе, кураторе. А коллекционное вложение и статус — вероятно это слишком от меня далеко.

Какая фотокнига из твоей библиотеки в данный период времени является твоим фаворитом?

Наверное, это «Sleep Creek» Dylan Hausthor & Peah Guilmoth издательства Void. Это один из первых проектов, где я почувствовала близкую мне интенцию к теме рождения и смерти, и который просто потряс меня своей откровенностью и точностью в фотографиях. Обращаясь к ней, я задаюсь вопросом, каким же уникальным внутренним и жизненным опытом обладают авторы, что у них получилось так глубоко меня ранить, и в то же время позволить осознать свою уязвимость. Для меня это до сих пор является загадкой. 

Каждое изображение выглядит как отрывок из нерассказанной истории о жизни в таинственной, сюрреалистической американской глубинке, где природа хранит следы человеческого присутствия. Это истории о людях, чье существование поглотили их собственные страхи, суеверия и мифы. С одной стороны, большинство фотографий вне контекста и времени, но в них одновременно проглядывает и скрывается облик Америки — её фольклор и пограничное состояние. Эти изображения уносят меня в места, где цивилизация кажется далёкой, размываясь в природной стихии, но при этом я ощущаю себя в самом центре ее трансцендентального.

Не менее важной книгой является книга «Plexus» Elena Helfrecht издательства Void. Я следила за этим проектом с момента ее первых публикаций в далеком 2019 году. Фотокнига про путешествие автора через слои личных и семейных историй, вплетенных в узор умирающего дома, где каждая деталь, каждый объект пронизаны невидимой, но ощутимой энергией. Проект укоренен в исторический контекст Германии и ее травмы, повлиявший на семью Елены. Дом — это не просто место, а сосуд, хранящий коллективное бессознательное, наполненное воспоминаниями о войне, разрушении и попытках восстановить утраченное. К сожалению, издательство не вбирает внутрь книги этот важный контекст, такова их политика. Поэтому мое отношение к Void несколько изменилось, хотя долгое время было самым любимым. Но книга все равно получилась точной и законченной, в нее вошло много ранее неопубликованных фотографий из проекта. Не думаю, что для меня работает прием с разрезающимися листами (такова задумка книги), хотя такая проекция определенно работает на тему табуированности истории. Но он мне кажется слабым. Внутренняя сила фотографий Елены остается самой центральной, и даже принципиальность издательства не мешает соприкасаться со всеми смыслами, что в нее вложены.

Теперь в моей коллекции появилась новая книга Matthew Genitempo «Dogbreath» от издательства TRESPASSER. Это книга, погружающая в жаркую, разрушающуюся реальность Тусона, Аризона, где на фоне расползающихся бетонных джунглей подростки пытаются найти свой путь в мире, который всё время меняется. Сцены городского упадка, выжженные солнцем кварталы, панковская молодёжь и её дикие спутники — собаки — всё это создает картину не просто выживания, а поиска своего места в реальности, которая кажется почти чуждой и разрушенной.

Здесь подростки, как заблудшие души, сталкиваются с тем, что осталось от их юности. Кажется, в их мире нет ясных границ, всё расплывается, меняется, превращается в нечто, что трудно понять, но что невозможно игнорировать. Их отношение к окружающему миру — это одновременно отчаяние и свобода, растерянность и жажда найти свой смысл там, где смыслы искажены. Через книгу проходят текстовые вставки о таинственном мальчике по имени Дав, который размышляет о язычниках, металлоломе и поисках золота. Это добавляет мифологичности в повествование, что, безусловно, свойственно культуре этой страны.

В контексте Америки проект Мэтью выходит за пределы частной истории подростков и становится частью более широкой темы — распада «американской мечты» и поиска смысла в разрушенном ландшафте, который когда-то был символом прогресса и силы. Пока я ещё не могу полностью понять эту книгу — узнала о ней почти сразу, как её приобрела. Поэтому для более личного отзыва мне нужно время. Но личные переживания о месте и среде, в которой я живу, точно резонируют с историей, о которой повествует автор.

Расскажи о нескольких важных для тебя самиздат фотокнигах с твоей полки.

Самой важной книгой для меня стал подарок Виталия Северова — его работа «Summer Shore». Эта история посвящена путешествию по берегу Белого моря в Северодвинске, где родился и долгое время жил автор. Окружённая горизонтами, волнами и птицами, природа здесь впитывает следы человека и катаклизмы истории.

Северодвинск — город в Архангельской области, известный как один из центров атомной промышленности. С момента основания в 1936 году он играл ключевую роль в судостроении и стал стратегическим пунктом для создания атомных подводных лодок. Этот статус определил характер города: закрытость, индустриальная направленность, экологические вызовы. Здесь, на берегу Белого моря, подводные лодки, построенные на «Севмаше», становятся частью ядерного щита страны, а местная жизнь переплетается с историей атомной эпохи.

Тень истории видна на каждом шагу путешествия по берегу, который автор наблюдал из окна своего дома. Фотографии в книге передают зыбкое ощущение места: где природа сталкивается с индустрией, а прошлое — с настоящим. Во время просмотра возникает чувство, будто стоишь на краю чего-то одновременно величественного и хрупкого. Море смотрит на тебя так же, как ты на него, — с безмолвными вопросами, которые никто не спешит задавать.
Книга выполнена в формате лепорелло, что усиливает сквозное ощущение времени, пронизывающее всю историю, и напоминает линию берега. Узнать больше о практике автора можно было на артист-токе, который мы с Низиной организовали в прошлом году.

Также на моей полке с недавних времен стоит книга издательства Podklet «Лимб». Я очень тепло отношусь к тому, чем занимается команда авторов, с которыми мне также посчастливилось быть знакомыми и даже напечатать в их бывшей мастерской свой первый зин «Can you hear me?». Окутанный мифами город Червоград, в котором происходят все события, наблюдаемые авторами, внушает ощущение свободы, а книга «Лимб» про путешествие по стране рассказывает о том, что сегодня кажется более близким то, что лишено «настоящего» — следов цивилизации. И что покинутость постсоветских локаций в сегодняшнем восприятии больше о настоящем, чем о прошлом. Книга состоит из фотографий Жени Cityofworms — потрясающего человека и невероятно талантливого фотографа, с которым мне также посчастливилось познакомиться.«Лимб» — проникновенное исследование пространства, времени и свободы.

О приобретении каких фотокнижных изданий ты сейчас мечтаешь?

Мои отношения с фотокнигой до сих пор для меня остаются под большим вопросом. Форма книги оказывается для меня слишком слабой на фоне сильных историй, но приятно, когда она способна ее усилить. Больше всего мне нравится обращать свое внимание на монтаж и последовательность, поэтому среди моих любимых книг редко можно встретить заигрывание с дизайном или декором. Мне нравятся простые, и даже если в них есть разные «приемы», я радуюсь, когда они сливаются с общим нарративом истории и не отвлекают меня от погружения в историю.

1. «FROWST»  Joanna Piotrowska  

Эта книга — некомфортный взгляд на семью через серию постановочных снимков, которые будто бы вытаскивают на поверхность скрытое беспокойство в отношениях. Фотографии — семейные сцены, где тела уютно переплетаются, встречаются и расходятся, но каждое изображение словно балансирует на грани чего-то разрушающего, какого-то излома и деструкции. 

2. «Nucleo» Wouter Van de Voorde 

Визуальная одиссея, которая прослеживает жизнь семьи Ван де Ворде, начиная с рождения его сына Феликса и заканчивая самыми последними моментами. В прошлом году я узнала об этом авторе и поняла, что между мной и его фотографиями образовалась долгосрочная связь.

3. «Hiroshima Graph — Everlasting Flow» Yoshikatsu Fujii

Эта книга — не просто воспоминания о трагедии, произошедшей в Хиросиме. Это напоминание о том, как тонка граница между существованием и исчезновением, и как сосуществуют в этой вселенной зло и гуманизм, катастрофа и чудо. Автор создал эту книгу как напоминание о том, чего больше никогда не должно произойти. Я давно влюбилась в эту книгу и очень часто к ней обращаюсь.

4. «Arcadia» Анастасия Цайдер   

Опыт формирования современной России для меня — это важный и сложный процесс осмысления собственной истории, создание своей личной летописи. Книга Анастасии кажется мне созвучной с этим внутренним поиском: она отражает, как Россия видит себя через собственные глаза и одновременно упускает возможность увидеть себя полностью. Это странный, но естественный парадокс — любовь и игнорирование, апатия и сосуществование естественного с искусственно сконструированным, что и формирует её облик. Для меня это один из самых актуальных проектов о России сегодня.

5. «Тени звезды полынь» Артур Бондарь

Я очень часто контактировала с этой книгой в библиотеке Фотографики, когда училась и работала там. Книга про Чернобыль, про ее первобытный и тихий облик сегодня, а также про экономические, социальные и политические последствия трагедии, подтверждающие, что не всегда история нас чему-то учит. Не знаю, будет ли она у меня в коллекции, но знакомство с ней было важным в моей жизни.

Мне нравится очень много фотокниг, но не все открывают мне то, с чем хочется жить долго. Иногда меня пугает их избыток и то, что я проф-деформирована ими в работе, поэтому пока пусть останутся эти пять. Думаю, со временем список будет меняться и дополняться, и это самое классное.